Шествие, выйдя из ворота Гамельна, миновало гору Кальвариенберг, о которой упоминают и предание, и летописи, и направилось на восток.

Шествие, выйдя из ворота Гамельна, миновало гору Кальвариенберг, о которой упоминают и предание, и летописи, и направилось на восток.
Долгий путь утомил детвору. Когда ребята добрались до места, было уже темно. Тут они, видимо, и попали в трясину Чёртовой дыры. Может быть, к этому добавился оползень, который лишь усугубил размеры катастрофы. Отставшие от шествия, как гласит предание, поведали о разразившейся беде.
Страшно подумать: более ста детей, так ждавшие праздника, так спешившие на него, умирали, уходили в чёрную топь, видя, как в тьме над ними то там, то здесь зажигаются весёлые огоньки… Конечно, такое должно было надолго остаться в памяти людей.
Вальтраут Веллер считает, что гипотезу можно проверить с помощью раскопок в Чёртовой дыре, ибо останки утонувших должны были мумифицироваться.
Но откуда же взялись в этой истории крысы? Оказывается, они «приросли» к легенде лишь в последующие столетия. К тому времени богатый Гамельн стал вызывать зависть более бедных соседних городов. Тогда-то, желая посрамить жадность и коварство гамельнского совета, к старому варианту предания и была добавлена история о флейтисте, избавившем город от нашествия крыс, и о том, как неблагодарные горожане отказались заплатить обещанное, за что и были жестоко наказаны. Дескать, эти жадные гамельнцы ради денег и собственных детей не пожалеют.Дескать, эти жадные гамельнцы ради денег и собственных детей не пожалеют.
Народная песня о крысолове волшебнике, странствуя от деревни к деревне, от города к городу, призывала:

Всем эту быль запомнить надо,
Чтоб уберечь детей от яда.
Людская жадность – вот он, яд,
Сгубивший гамельнских ребят…